Психолог и автор книг «Ленивая мама» Анна Быкова: «За самостоятельность ребенка мы платим своей тревожностью»

Анна Быкова когда-то работала учителем информатики и математики, а затем кардинально сменила сферу деятельности, получив образование психолога. Воспитывая двоих сыновей, Анна постепенно сформировала свою концепцию, которую назвала «ленивая мама». Если коротко, ленивая мама — та, которая не делает лишнего. Не выполняет за ребенка то, с чем он может справиться сам. Помогает тогда, когда ребенок просит о помощи, не предвосхищая его просьбу.

Ваши дети уже совсем взрослые?

— Да, моему старшему сыну 21 год, младшему — 15.

Между вашими детьми разница в 6 лет. Есть ли ощущение, что они отличаются своим мировоззрением, моральными принципами?

— Да, у них, конечно, отличались жизненные условия, и они сами тоже разные. Но не думаю, что это связано с разницей в возрасте — даже погодки бывают разными, даже двойняшки отличаются, несмотря на то, что родились в одно и то же время. Немножко другой набор генов — и мы получаем совершенно иного ребенка.

Сейчас, глядя на старшего сына, вы можете сказать, что воспитали самостоятельного ребенка, без выученной беспомощности, характерной для современных детей, за которых все делали родители?

— Он сейчас еще не полностью самостоятелен, так как финансово он еще зависит от родителей просто потому, что пока учится на очном отделении. У него нет возможности полноценно работать. У меня есть подруга, у которой дочь — ровесница моего сына, и у нее был похожий метод воспитания. Мы сейчас с ней шутим, что вырастили на свою голову самостоятельных детей, потому что самостоятельный ребенок принимает решения, ни с кем не посоветовавшись, и родители не всегда с ним согласны. Дочь подруги уехала жить в другой город, а родители платят за это решение своей тревожностью. Это всегда более тревожно, когда ребенок живет вдали от родительского дома, особенно в другом городе. Вот такой побочный эффект самостоятельности.

Как тогда родителям научиться отпускать ребенка?

— Научиться жить с этой тревожностью. Это совершенно нормально — тревожиться за ребенка. При этом надо понимать, что он — отдельная личность, у него своя жизнь. Он живет ее так, как считает нужным, а не так, чтобы минимизировать мамины тревоги.

Родители часто разделяются на два лагеря. Одни считают, что в 18 лет нужно дать ребенку чемодан в руки и отпустить в свободное плавание. Другие говорят, что готовы до пенсии помогать детям. Как найти золотую середину и какой позиции вы придерживаетесь?

— Конечно, нужно искать золотую середину, хотя никто точно не знает, где она. Воспитание ребенка — это не набор инструкций, а вечный поиск баланса. Для одного ребенка может быть терапевтично будет вот так выставить за дверь с чемоданом, для другого это будет чрезмерно. Мы всегда ориентируемся не столько на возраст ребенка и рекомендации психологов, сколько на особенности его характера, насколько он готов выдержать стресс от столкновения с необходимостью самостоятельных действий. Ни для кого не секрет, что дети развиваются в разном темпе. Кто-то начинает ходить раньше, чем его сверстники, кто-то запаздывает. Если взять девочек 14 лет, кто-то уже с мальчиками встречается, а кто-то в куклы играет. Им интереснее не идти на улицу и общаться со сверстниками, а куклам дизайнерские наряды шить.

Ваша концепция «ленивой мамы» противоречит современному «детоцентризму», когда матери буквально растворяются в своих детях.

— Поэтому и родилась альтернатива. Детоцентризм нельзя называть благом для ребенка. Здесь семейная система получается перевернутая: уже не родители главные, все вокруг ребенка вертится. Это мешает развитию детской самостоятельности, даже развитию ребенка мешает, потому что если мы окружаем его гиперопекой, у него теряются условия для формирования каких-то навыков. Общество как будто качнуло из одной крайности в другую, но нужно немного уравновесить. Раньше был такой период детской покинутости, заброшенности, когда родители в условиях непростых 90-х были заняты вопросами выживания. Они не имели возможности окружить детей заботой. Выросло целое поколение детей с ключом на шее и сказало: «А мы сделаем не так, у нас все будет наоборот». И это «наоборот» из одной крайности в другую — тоже не решены некоторые перегибы и перекосы.

Бывало ли у вас в процессе воспитания детей чувство вины, что вы недостаточно хорошая мать? И что вы посоветуете женщинам, которые от этого страдают?

— Я не могу вспомнить ни одного человека, кто ни разу не сомневался в себе. Главное — не застревать в этом чувстве постоянно.

Есть радикальное мнение, что если ребенок сыт, обут, у него есть крыша над головой и игрушки — вы уже достаточно хорошие родители.

— Я так не считаю. Важнее всего отношения. Если ребенок чувствует себя любимым, значимым для семьи, родители интересуются его жизнью — вот это критерии хорошего родительства. Да, у ребенка может не быть каких-то материальных благ, но он знает, что он ценнен и любим.

Какой бы вы совет дали родителям, чтобы они поняли, что они достаточно хорошие для своих детей?

— В математике при доказательствах пользуются формулировкой «необходимо и достаточно». Я думаю, этот принцип можно сделать в жизни ключевым. Нужно делать необходимое, потому что если мы стремимся все делать по максимуму, то очень скоро сталкиваемся с переживанием неуспешности и нереализованности на максимум. Жизненный баланс — это не когда везде по 10, а когда, например, по 7. Достаточно сделать на 70%. Все делать на 100% — нежизнеспособная идея. Начинающие психологи часто все списывают на недостаток внимания: «Ребенок себя плохо ведет, потому что ему не хватает внимания». Но конкретная жизненная ситуация родителя может не позволять уделять больше времени. Ребенок хочет, чтобы мама была с ним 24/7, а она восемь часов работает, и еще хотя бы семь часов ей нужно спать. Она что, недостаточно хорошая мама? Тут больше вопрос в оценке жизненной ситуации. «Я делаю столько, сколько могу?». Если ответ «Да», этого достаточно.

У нас не стоит задача сделать детство идеальным, потому что идеал недостижим. Если мы считаем, что идеал — это когда ребенок ничем не фрустирован, и все так, как он хочет, то на выходе мы получаем совершенно не адаптированного человека. Он выйдет из своего семейного вакуума, столкнется с опытом проживания фрустрации и не будет к нему готов. Более того, есть мнение, что ребенок впервые начинает осознавать себя как личность в момент первой фрустрации. Но ни в коем случае не надо думать, что мы сейчас специально не будем удовлетворять потребности ребенка, чтобы он быстрее развивался. Крайности вредны.

Мы делаем то, что от нас зависит, и делаем это с любовью к ребенку, но с осознанием ограниченности своих ресурсов — времени, сил. Если я сегодня не в силах играть с ребенком, я могу сказать: «Я не могу с тобой бегать, но могу рассказать тебе сказку». Если я делаю столько, сколько могу в данный момент в этих условиях, я достаточно хорошая мама.