«Только в 30 лет, когда я стала самостоятельной и абсолютно независимой от семьи, в мою голову впервые пришла мысль: то, что происходило в моем детстве, не было нормальным», — пишет Ольга Ярмолович.
Со стороны все выглядело благополучно, и вряд ли у кого-то получилось заподозрить неладное. Оля родилась в хорошей семье: папа — военный командир, мама — врач, потомственный медик.
Детство, окрашенное цветами больничных палат
Ее появление на свет стало для всех медицинским чудом. Ранее маме диагностировали бесплодие — отголоски давнего неправильного гормонального лечения. Наверное, это обстоятельство — рождение долгожданного ребенка — плюс медицинское образование сыграли свою роль в том, что мама с первых дней Олиной жизни не просто окутала малышку любовью и заботой, но и стала ее фанатично оберегать от малейшего и вероятного риска. Там, где другой человек не заметил бы ничего подозрительного, мама Оли видела опасность и предпринимала конкретные действия.
«Каким-то чудом я дожила до пяти лет, не подхватив ни одной детской инфекции, кроме стафилококка из роддома. Зато в пять, после нашего приезда к бабушкам, у меня, ребенка, которому все кипятили, варили и парили, открылась язва. А еще гастрит, холецистит, эрозивный бульбит и черт знает какая фигня в животе. У ребенка пяти лет, который в жизни не ел ничего жареного, — язва!» — иронизирует девушка.
Ее жизнь превратилась в череду бесконечных обследований и лечения. О том, что диагнозы были вымышленными, тонны лекарств — ненужными, а обследования — калечащими тело и психику, Ольга поняла, когда выросла и узнала, что у ее матери мнительность и боязнь пропустить недуг приняла особые формы — в медицинской литературе такие случаи описываются как синдром Мюнхгаузена.
Синдром Мюнхгаузена — редкое состояние, при котором родители намеренно вызывают у ребенка болезни или выдумывают их, чтобы обратиться за медицинской помощью.
Различают несколько форм синдрома Мюнхгаузена: простой и делегированный (или «по доверенности»). В первом случае человек придумывает болезни для себя, иногда даже специально наносит себе увечья, а во втором — приписывает заболевания подконтрольному человеку, чаще всего ребенку, реже — инвалиду или пожилому родителю.
Создать проблемы и героически их преодолеть
Переосмыслив все события прошлого, Ольга Ярмолович написала откровенную и пронзительную историю о своем детстве . Сегодня с разрешения издательства «Альпина Паблишер» мы публикуем фрагменты книги.
«Мать, посвятившая жизнь уходу за больным ребенком, отказавшаяся от карьеры, путешествий, саморазвития, личной жизни и скитающаяся по больницам в поисках диагноза, который бы объяснил все странные симптомы ее чада, вызывает в нашем обществе восхищение. В этом и состоит главная цель людей с синдромом Мюнхгаузена — получить внимание, симпатию, восхищение тем, как они справляются со сложностями и болезнями. Они создают проблемы, а потом героически их преодолевают».
Мой опыт может быть ценным для тех, кто прошел через нечто подобное или проходит сейчас
Ниже признаки синдрома. Наличия трех-четырех пунктов достаточно, чтобы присмотреться к семье внимательнее. Если их больше, диагноз становится крайне вероятным.
Признаки делегированного синдрома Мюнхгаузена
1. Мать (может быть бабушка, отец или другой значимый взрослый) выглядит заботливой и крайне обеспокоенной состоянием своего ребенка.
«Еще как! Мама всегда ехала со мной на скорой, оставалась в больнице, бегала по врачам и привлекала их внимание, требуя, чтобы меня немедленно осмотрели. А еще мастерски насаждала чувство вины. Когда я говорила, что мне плохо, больно, страшно, хочется домой, ответ был один: «Радуйся, что меня вообще к тебе пустили. Я в детстве одна лежала в больницах — так что терпи!»
2. Мать очень дружелюбна и с ходу идет на контакт с врачами, подробно рассказывая им о симптомах заболевания.
Более чем! Иногда даже настолько подробно, что складывалось впечатление, будто это у нее что-то болит, а не у меня. Тогда я, конечно же, этого не замечала. О чем-то задумалась я, только когда в мои 24 года мама посещала со мной гинекологов, по которым я скиталась в надежде забеременеть. Однажды, когда я начала отвечать на вопрос, какие у меня месячные, мама перебила меня: «Нет, все совсем не так, давай лучше я расскажу!»
3. Мама подкована в вопросах медицины, отлично ориентируется в названиях препаратов и диагнозах.
Мама — врач, и этим все сказано.
4. Ребенок часто, до нескольких раз в год, оказывается в стационаре.
Снова в точку! Бывало, я ложилась в больницу с периодичностью раз в два месяца, и абсолютно точно не проходило и года, чтобы я хоть пару раз не уехала на скорой. Иногда мое пребывание в стационаре затягивалось на месяц.
5. Заявленное матерью состояние и симптомы ребенка не соответствуют результатам анализов. Причем госпитализации предшествует странный набор симптомов, который нельзя отнести к какому-то конкретному заболеванию.
Я была своеобразной медицинской загадкой, которую с большим энтузиазмом рвались отгадывать врачи. Правда, только поначалу. По мне можно было писать сценарий «Доктора Хауса»! Симптомы совершенно разных болезней, странная сыпь или боль, необъяснимые результаты анализов. Туманные диагнозы, которые все чаще шли с пометкой «под вопросом».
6. Как только ребенок попадает в больницу, его самочувствие стремительно улучшается, странный недуг отступает.
Мне действительно становилось лучше в больницах. Мама радостно сообщала всем, что я Близнецы — и всегда лучше поправляюсь в коллективе. Доподлинно неизвестно, дело в гороскопах или в том, что в больнице фактор, из-за которого я заболевала, отступал. Проще говоря, мама переставала меня травить и мне становилось легче. Возможно, это просто совпадение.
7. Симптомы вновь начинают проявляться, лишь когда пациент уезжает домой.
Один такой случай я помню совершенно точно. Мне ставили диагноз «опухоль головного мозга», который был, естественно, под вопросом. После двух недель в больнице меня наконец-то отпустили домой на выходные. В воскресенье мне резко стало плохо, и меня срочно повезли обратно.
8. Есть подозрения, что анализы подменяются.
Таких фактов у меня нет. Анализ крови сложно подменить, а о подмене каких-то других своих анализов я не знала.
9. Нормальные результаты анализов не успокаивают мать. Она требует перепроверки. И, наоборот, выглядит удовлетворенной («Я же говорила!»), когда состояние ребенка ухудшается.
Это бывало, и не раз. «Сдать, а потом еще раз пересдать все анализы» — был чуть ли не девиз моего детства.
10. Лечением занимается только один родитель. Второй, а также другие члены семьи не принимают в этом никакого участия.
Папа отстранился от моих бесконечных проблем со здоровьем. Иногда он даже использовал слово «придурит» в отношении того, что со мной происходило. В чем-то он был точно прав».
Личную историю Ольга Ярмолович, то с чего все началось и какие отношения у нее сейчас с мамой, а также комментарий психотерапевта, можно прочитать в ее книге, которая только что вышла в издательстве «Альпина Паблишер».
А вы знаете такие истории? Пишите в комментариях!
Внимание!
Приобрести эту, а также любые другие книги на сайте издательства «Альпина Паблишер» можно со скидкой 20%. Для этого воспользуйтесь промокодом PARENTS20. Акция действует до 31.05.2023 г.
«Яд материнской любви. Как мама придумывала мне болезни»
Книга Ольга Ярмолович
