«Что вырастил, то и люби»: как живет семья, удочерившая трех девочек

Ольга и ее муж Константин воспитывали двоих сыновей, когда впервые начали задумываться о дочери. Серьезно подумав, пара решилась на усыновление девочки, но они еще не знали, что их ждет сюрприз — вместо одной дочери у них появились сразу три. О том, как они пришли к этому решению и каково это — воспитывать трех девочек с небольшой разницей в возрасте — Ольга рассказала в нашем интервью.

PARENTS Как пришли к идее взять ребенка под опеку? Готовились ли вы как-то к этому?

ОЛЬГА Примерно с 2017–2018 года мы стали задумываться о девочке, так как у нас уже было двое сыновей, 14 и 11 лет. Но у нас ничего не получалось и мы даже подумали об усыновлении, но довольно быстро решили, что это не для нас.

Спустя какое-то время, пожив с этой мыслью, мнение поменялось на прямо противоположенное: «Почему не для нас? Для нас!». Наверное, сильно повлияло, что и у меня и у мужа был опыт общения с детьми из детских домов.

В 90-е моя мама работала в детском доме и у нашей семьи был опыт патронатного воспитания детей-сирот. У мужа опыт немного другой — он был волонтером в студенческих отрядах, которые также брали шефство над детьми из детского дома. Это такой опыт, который нельзя вычеркнуть. Благодаря ему для нашего решения взять детей уже была подготовлена почва.

Готовясь к усыновлению мы, как и все, ходили в школу приемного родительства. Там рассказывали много страшного и интересного. Нам сразу сказали: «Если после месяца обучения в нашей школе вы решите, что приемное родительство не для вас, мы будем очень рады». Они хотели показать нам, какие трудности и какая реальность нас ждет. Однако, все, кто был в нашем потоке, школу окончил.

Что стало самым сложным или неожиданным в подготовительном процессе? А что, наоборот, внезапно оказалось довольно просто?

Самым простым оказалось собрать документы. Многие говорят «Как это возможно сделать», но я в бюрократии ничего сложного не увидела. Если ты принял решение взять ребенка — это одно из испытаний, которое ты должен пройти, чтобы удостовериться в его правильности.

Тяжелее всего нам дался процесс поиска ребенка. У нас было всего три критерия: мы искали девочку, без серьезных проблем со здоровьем и в возрасте от 0 до 6 лет. Также мы были готовы рассматривать двоих.

Ежедневно я выделяла по 30-60 минут, чтобы просмотреть анкеты и написать запросы и каждый раз я вставала из-за компьютера подавленной. Это очень трудно — сталкиваться с детскими судьбами и понимать, что ты не можешь их всех забрать. К тому же, информация запаздывает — тебе может понравиться ребенок, а его уже кто-то забрал.

Я до сих пор помню одну девочку — ей было 1,5 года, она была в доме ребенка с рождения, а ее мама была из Узбекистана. Из-за пандемии девочку не могли отправить в Узбекистан, и на усыновление не отдавали. Я довольно долго следила за ее судьбой.

Зато мы довольно быстро и просто нашли наших детей. В августе мы пошли в школу приемных родителей, в ноябре — получили согласие познакомиться с детьми, а уже в декабре забрали их домой.

Как вы поняли, что это именно ваши девочки? Тяжело ли было решиться взять сразу троих?

В нашем регионе мы детей не нашли. Нам сразу сказали — ждать придется минимум год-два: на девочек спрос выше. Я отправила более 70 запросов и только один оказался удачным.

Сначала мы не знали, что девочек трое: у Даши была отдельная анкета и она не была связана с младшими детьми. Ей было четыре года и ее мы нашли первой. Она сразу привлекла мое внимание — на фотографии в базе она была очень похожа на моего старшего сына. Сейчас-то они вообще не похожи, но там это прямо бросалось в глаза.

С нами связались и сообщили, что девочек трое. Я сразу созвонилась с нашим специалистом, который сказал, что троих детей нам никто не даст — в нашем заключении значились только двое.

От девочек уже пару раз отказывались потенциальные усыновители. Их трое, на их содержание должно хватать зарплаты и жилплощади — не все соответствовали этим критериям. По документам наша семья подходила и мы решили — кто, если не мы.

Если я правильно помню, сначала девочки были под опекой, а через год вы их окончательно усыновили. Почему вы решили это сделать?

Мы изначально планировали удочерение и это было прописано в заключении. Так детей лучше отдают, потому что это предпочтительнее. Однако, маму девочек на тот момент не лишили родительских прав и их можно было только взять под опеку.

Они уже у нас жили, а мы все названивали и названивали в опеку. Прошел суд по лишению прав — никто не явился. Мать девочек лишили прав, а нам пришлось заново собирать весь пакет документов — теперь уже на усыновление. Потом нас ждало долгое ожидание: вся эпопея пришлась на новогодние каникулы. Слушание, прошедшее в январе, решило дело в нашу пользу.

На самом деле, многие люди, берущие детей, проходят через это. Детей, которых можно усыновить сразу, очень мало, и они обычно быстро находят семью в своем регионе.

Как к вашему решению отнеслись старшие дети? Как у них сейчас складываются отношения с девочками?

Старший сын был уже подросток, поэтому он подшучивал: «Ну вы, конечно, на старости лет себе придумали. Пять детей — это сильно много». А младший принял как данность. Они волновались, что им будет меньше доставаться от нас внимания и всего остального, однако, они и сами уже в том возрасте, когда им не требуется чрезмерная опека родителей.

У них с девочками большая разница в возрасте, поэтому очень близких отношений не получилось — нет никаких общих тем. Старший сейчас занят своей жизнью, ему уже 17, а младший помогает в логистике: забирает старшую с занятий, если надо, может за кем-то присмотреть. Они относятся к девочкам по-братски: им нечего делить.

Сталкивались ли вы с осуждением со стороны друзей или кого-нибудь из близких? Как вы с этим справлялись?

С осуждением мы не сталкивались, все близкие и друзья нас поддержали.

Как проходила адаптация девочек? Что вам казалось наиболее сложным в этот период? Кому было легче привыкнуть к детям — вам или вашему мужу?

В моменте нам казалось, что все не так уж и страшно: все шло нормально, шаг за шагом. Сейчас, оглядываясь назад, думаешь: «Боже мой, как мы во всем этом выжили».

Их трое, у них маленькая разница в возрасте. У нас одновременно появился младенец, двухлетка в кризисе и четырехлетка, которая не переросла кризис трех лет. При этом они все еще такие разные! Вы находитесь в процессе узнавания и ты не понимаешь, на что они способны.

Даша на тот момент очень плохо говорила — у нее была педагогическая запущенность и задержка речи. Чтобы общаться с ней, на нее постоянно нужно было смотреть — очень многое она показывала жестами и мимикой. Словарный запас тоже был маленький, она не всегда понимала, что мы от нее хотим. Она долго говорила о себе в третьем лице.

У Стаси была другая проблема: она всего боялась и пряталась за креслом или кроваткой. Плакала от чего угодно: увидела унитаз — заплакала, идем мыться — плачет, пришел курьер — плачет. Она залезала ко мне на руки, вцеплялась в меня и ревела. Еще она очень боялась воды — невозможно было даже руки помыть. На третью неделю нам удалось без истерики помыться и это был значительный шаг вперед.

Меньше всего сложностей было с Катей. Единственная странность — она не любила засыпать на руках, засыпала одна в кроватке, гладя себя по голове. Она не плакала особо: проснется, покряхтит, привлекая внимание, и все. Она не была такой требовательной и громкой, какими обычно бывают дети. Сейчас она себя совсем по-другому ведет!

Трудно было нам обоим. Особенно тяжело было привыкнуть, что у нас столько детей. Мы думали: «Господи, что мы наделали. Мы же теперь совсем не вывезем». Муж удивлялся, как я одна справляюсь, пока он на работе.

Несмотря на это, мы были им рады. Им хотелось постоянно проводить время с нами. Как будто у всех избыточная тяга, больше, чем у других детей, которые постоянно видят родителей.

Что и сейчас остается сложным?

Количество. Их много, они близкие по возрасту и всем всегда нужно одно и то же. Иногда ты прямо пытаешься разорваться, чтобы отдать свое внимание всем. Последствия детской травмы, конечно же, тоже дают о себе знать, но с каждым месяцем и годом становится все проще и проще.

Обращались ли вы за помощью к специалистам (например, психологам) и если да, то какие проблемы они помогали решать?

Первый год к девочкам каждый месяц приходили психолог и специалисты опеки. В этом году состоялась их последняя встреча, больше они к нам ходить не будут.

Даше мы сразу нашли логопеда, с которым она занималась дома плюс логопед в садике. Мы прошли комиссию и нам назначили логопеда-дефектолога и психолога. Сейчас она учится в логопедической группе — один звук все еще не поставлен, но к школе она готова.

Стася тоже занимается с логопедом, но ей пока всего 4 года и в логопедическую группу идти рано. Она ходит в бассейн, сама плавает и больше не боится воды и чужих людей — ко всем стала относиться со здоровым любопытством и даже дает врачам себя осмотреть.

В какой момент вы осознали, что вот — это ваши дети и вы их любите? Чему вы научились у своих дочерей?

Мне кажется, это не происходит в какой-то момент, оно просто случается по мере того, как ты живешь. Ты приходишь к тому, что это неотъемлемая часть твоей жизни и по-другому быть не может.

Дети открыты миру и радуются всему. Ты все это уже видел, у тебя на это нет времени, а тебе говорят: «Мама, смотри какое облако! Какой одуванчик! Какая лужа!». Они очень искренне радуются простым вещам. Мне кажется, нам всем этого не хватает, чтобы не погрязнуть в сером быту.

Девочки просыпаются с зарядом оптимизма: «Ура, в садик!». Нам даже в саду говорят, что у нас оптимистичные дети, которые с большим доверием смотрят на этот мир. Жадные до позитива. Нам всем нужно такими быть.

Есть ли у вас какие-то совместные ритуалы или традиции, которые помогают вам чувствовать себя ближе друг к другу? Что вы делали вместе в последний раз?

Мы вместе читаем книги, готовим еду. Обязательно вечером накрываем на стол и ждем папу — стараемся по возможности вместе ужинать. Любим выбираться на природу с палатками: с девочками ездили уже два раза. И в этом году собираемся.

С Катей мы перед сном укладываем игрушки спать. С Дашей — после музыки обязательно заходим за пирожками, чтобы съесть их по дороге. Еще по дороге на балет мы обязательно заходим посмотреть на большого картонного мамонта в технике паперкрафт, выставленного в одном офисе за стеклом.

Что вы дарили девочкам на прошлые дни рождения? А что они дарят вам?

У нас в семье принято дарить много подарков — от каждого члена семьи. Обязательно от мамы, папы, братьев и сестер. У Даши раньше была старая-старая собака, которую она привезла еще из своего дома и с которой всегда спала. Перед днем рождения она сказала: «Мама, я хочу новую собаку». Подарили ей плюшевого чихуа, теперь она с ним спит, это ее главная собака.

Мальчишки подарили ей плед с лисичками — точно такой же, только с зайчонком, потом захотела Стася. Катя тоже дарит подарки — Даше она дарила игрушечную лошадку, а Стасе — мягкого зайца. Кате на последний праздник дарили большую мягкую игрушку. И, конечно, каждая получает торт — сейчас у нас лидируют изображения Эльзы и Анны.

Нам они дарят рисунки, которые они производят в огромном количестве. Папе на прошедший день рождения они подарили плакат с ладошками, на котором подписаны их имена и написано «С днем рождения, папа!». Еще у Даши появилась потребность нам готовить — как раз у мужа осенью день рождения, она успеет попрактиковаться.

Помогает ли вам как-то государство или после усыновления полное обеспечение детей на себя взяли вы?

После усыновления дети полностью переходят на обеспечение родителей. У нас есть льготы, как у многодетной семьи — мы можем парковаться бесплатно (2 часа). Еще в некоторых музеях есть скидки или бесплатный проход. Еще у нас скидка в детском саду — мы платим 50% от стоимости.

Что бы вы могли посоветовать тем, кто хочет взять ребенка из приюта? И тем, кто хочет помочь детям, но пока не готов к усыновлению?

Я не возьмусь советовать, каждый решает для себя сам. Когда мы только взяли девочек, много кто из шапочных знакомых спрашивал: «А что надо сделать?», «А какие документы собрать?». Какому-то количеству этих людей я помогла, но насколько мне известно, никто из них с тех пор не сделал ни шага к усыновлению.

Мне кажется, процесс подготовки нужно пропускать через себя: самому через все пройти и разобраться. Все это — часть твоей адаптации, часть твоего пути, которая поможет дойти до финала. Если вы готовы взять на себя ответственность за жизнь человека — берите. Если не готовы или сомневаетесь — не берите.

Почему-то, когда я рожала мальчиков, мне никто такое не говорил: «Только не передумайте, не сдавайте их в детский дом». Эти дети — они твои. Отдать такого ребенка — значит отдать своего.

Люди часто возвращают детей потому, что ожидание и реальность у них не сошлись. Важно убрать элемент ожидания: какой ребенок есть, такой он и будет. Принимай его таким, какой он есть, принимай себя таким, какой ты есть.

Не надо ждать, что ребенок будет петь, танцевать и рисовать. Даже с цветом глаз не угадаешь. Не нужно завышать ожидания и строить иллюзии: у каждого ребенка свой бэкграуд и своя генетика. Что вырастил, то вырастил, то и люби.