СЧАСТЛИВЫЕ РОДИТЕЛИАлиса, это правда, что вы стараетесь никогда не расставаться с сыном?АЛИСА ГРЕБЕНЩИКОВА Ну, теперь, когда Алеше исполнилось два года, я с ним, конечно, иногда уже расстаюсь. С собой я его таскала до полутора лет. И на съемки, и на гастроли − просто потому, что он не умел без меня спать. Такой «мамозависимый» был. И мне кажется, я поступала правильно. Во всяком случае, если у меня будет еще один ребенок, я буду делать точно так же, пытаясь совмещать наши общие интересы: его – побыть с мамой, мои – поработать.
Так вот, после года мы с ним ездили на гастроли. Я снималась на Украине, и он был со мной и с моей мамой. И, надо сказать, на съемочной площадке, куда его привозили в машине с детским автокреслом, нам создали очень комфортные условия. У меня была отдельная гримерка с диваном, туалетом, с чистым ковролином на полу, где, пока я была в кадре, меня ждал Алеша с бабушкой.
С.Р.Алиса, это Алеша не мог от вас оторваться или вы тоже не могли?А.Г.Нет, я тоже не могла, абсолютно. И не только психологически. Еще важнее было то, что мы не могли расстаться физически, я кормила грудью. Помню, вся съемочная группа терпеливо ждала меня, когда я говорила: «Алеша должен поесть». Сейчас девочки-актрисы со мной советуются, что делать, брать ли ребенка на съемочную площадку. И после моих рассказов некоторые поступают, как я, совместив обязанности мамы и актрисы. Просто если люди заинтересованы в вашем присутствии на съемках, то они пойдут вам навстречу. Кроме того, у всех есть дети, и обычно люди с уважением относятся к маме, которая не бросает своего ребенка.
С.Р. Но теперь Алеша уже не очень переживает, когда мама уходит?А.Г.Он вообще не очень переживает, когда мама уходит, он радуется, когда мама приходит.
С.Р. А отчего вы так долго кормили?А.Г.Я и сейчас кормлю. Но пытаюсь этот процесс постепенно сворачивать. Тем более что, когда меня рядом нет, Алеша преспокойно обходится без молока. Из чего, собственно, следует, что это скорее форма нашего с ним общения, а не питательная необходимость.
С.Р. Он спит с вами?А.Г. Так получается, что пока еще да. Я, правда, пытаюсь перекладывать Алешу в его кроватку... Зато сын уже в год и месяц спал без подгузников. Он, к счастью, очень быстро понял, для чего кровать, а для чего горшок. Сначала, просыпаясь, он писал прямо на пол (в кровать ведь нельзя, в ней спят!), а затем приучился в горшок. А летом, когда он жил на даче, и горшок-то особо не нужен был, кругом росла травка.
С.Р.А кто вам помогает с Алешей?А.Г.Моя мама. Она очень хорошая бабушка, которая с большим удовольствием занимается внуком. Мама одновременно и бабушка, и внучка. Она сама как ребенок, в ней очень много детского. Своими поступками мама часто мне напоминает восьмилетнюю девочку. И, конечно, для Алеши это очень хорошо. Вообще, мне кажется, что это гораздо правильнее, когда ребенок растет с родной бабушкой, а не с няней.
С.Р. Есть ли у вас какие-то свои воспитательные методы?А.Г.Весь последний триместр беременности и в первое время после рождения Алеши моей библией была книга американских педиатров Уильяма и Марты Стирс «Ваш малыш от 0 до 2». В ней сквозь весь текст красной нитью проходит одна мысль: главное, что нужно ребенку, − это мама. Всегда, когда он плачет, это означает: ему нужна мама. И ему нужно ее «дать», то есть взять его на руки. А вообще дать ему себя − значит полностью настроиться на волну своего малыша. Такова была моя установка весь первый год. И поэтому я придаю такое значение грудному вскармливанию. Оно очень помогает наладить контакт и взаимопонимание, когда ребенок чувствует маму, а мама чувствует ребенка. Чем больше ты проводишь времени со своим малышом, включаясь в него, настраиваясь на его волну, тем больше ты его понимаешь, тем легче тебе с ним сосуществовать. Ты быстрее распознаешь, например, даже такие бытовые и очень важные вещи, как когда он хочет спать, когда он хочет писать. Ты быстро угадываешь по каким-то признакам, ведомым лишь тебе, в чем он в данный момент нуждается. И это становится настолько легко, что маме бывает даже странно, когда другие этого не замечают. Столь тесной связи помогает грудное вскармливание. Более того, оно влияет и на уверенность ребенка в себе. Вот сейчас мне все говорят, что Алеша, во-первых, очень коммуникабелен, улыбчив, и второе − сын очень самостоятелен.
С.Р.И это несмотря на то, что вы от него так долго не отрывались.А.Г. Вот именно поэтому. По моим наблюдениям, грудные дети более уверены в том, что с ними ничего не произойдет, потому что мама с ними в непосредственном контакте была долго. Знаете, даже мой круг знакомых тоже, как ни странно, формируется в зависимости от того, сколько кто кормил. С теми подружками, которые кормили мало, мы, как правило, не говорим о детях. А легче, на одном языке, мне общаться с теми, кто кормил долго.
С.Р. А еще какие методы воспитания, развития вы используете?А.Г.Наверное, мое воспитание можно назвать достаточно лояльным. Например, я считаю, что, если ребенок чем-то интересуется и просит ему что-то показать, показывать и рассказывать надо. Если это не опасно, конечно. Или вот еще такая ситуация. Алеша спускает с горки машинки, они скатываются, а я ему их подношу. Я могу сказать ему: все, мол, мне надоело, он расплачется, я на него разозлюсь… Но я считаю, что в такой ситуации легче мне подстроиться под ребенка, уступить ему и половить машинки еще двадцать раз, чем создавать конфликтную ситуацию. Взрослому ведь проще перестроиться, исходя не из своих желаний. Нужно уметь дождаться того момента, когда из ситуации можно будет выйти без конфликта, не ущемляя ничьих интересов. А ведь дождаться этого может только взрослый, согласитесь. Во всяком случае, мне сейчас кажется, что это верный путь. Не знаю, впрочем, быть может, такая постановка вопроса неверна и мне аукнется в будущем…
С.Р.Некоторые назвали бы это баловством. А вас так же воспитывали?А.Г. Я была тихой девочкой, которая сама играла с какими-то листочками, палочками, сосновыми иголочками, мне даже игрушки не нужны были. На нашей даче, возле импровизированной песочницы из тракторной шины, я могла сидеть часами и развлекать себя сама. Мне вполне хватало собственного воображения. А Алеше требуется компания для участия в шумных играх. И я не вижу в этом ничего плохого. По-моему, ровно так же, как женщина должна большей частью подстраиваться под интересы своего мужчины, она должна подстраиваться под интересы своего ребенка. Если ты принимаешь эту позицию как данность, то в дальнейшем у тебя возникает гораздо меньше проблем.
С.Р. Но ведь бывают ситуации, когда под ребенка подстроиться просто физически не получается и надо настаивать на своем?А.Г. Вот вам пример, как я поступаю в этих случаях. Допустим, нам надо ехать из гостей домой, а Алеша не хочет. Тогда я говорю: а мы поедем на машине, знаешь, как здорово сейчас помчимся! И таким образом переключаю внимание. Хотя это не всегда помогает, но практически во всем можно найти что-то, что может заинтересовать и помочь переключиться. И обязательно в этот момент нужна сила убеждения.
С.Р. То есть без малейшего насилия?А.Г.Да. Опять же я не знаю, к чему это приведет, ведь это первый мой ребенок. Может, через год я буду локти себе кусать, что не стояла с розгами.
С.Р.Алиса, вы сейчас воспитываете сына без папы?А.Г. Да. Это больной наш вопрос. Но я считаю, что мужчина обязательно должен присутствовать в жизни ребенка. У Алеши, к счастью, есть дедушки и мои друзья-мужчины. А дедушек у нас два. Во-первых, это мой дедушка, папа моей мамы, ему 80 лет, а для Алеши он – прадедушка, но тоже называется «дед». Они прекрасно общаются, просто на ура. Не только играют, но и занимаются вполне мужскими занятиями: собирают шкафчики, привинчивают полочки. Признаюсь, что дедушка для меня – любимый член семьи. Конечно, я люблю всех своих родственников, но с дедушкой у меня какая-то особая связь.
С.Р. А ваш папа, знаменитый Борис Гребенщиков?А.Г. С моим папой Алеша, к сожалению, видится не очень часто. Но не оттого, что кто-то этого не хочет, а оттого, что нам трудно свести свои графики. Понятно, что мужчинам, которые работают, конечно, сложнее часто видеться со всеми своими родственниками.
Говоря о втором нашем дедушке, я имела в виду своего второго папу, мужа мамы. Он психотерапевт и тоже очень много работает, но построил свою работу так , чтобы проезжать через Москву. Выкраивает в своем расписании день и приезжает к нам.
С.Р. А на кого из родственников похож Алеша?А.Г. Он похож на мою маму. И это говорят все. Но он растет, и у него появляется моя мимика. У нас похожие улыбки из-за того, что мы много общаемся, жестикуляция одинаковая.
С.Р. А характер?А.Г. Характер у него… Пожалуй, хороший характер. По чуть-чуть от всех он что-то взял. Коммуникабельный, как все в нашей семье. Не трус. Такой мальчик на все сто.
С.Р. А в какие игры играете с сыном?А.Г. Мы любим шумные игры. Например, мама-лошадка. Думаю, понятно, в чем она заключается. Он не слишком любит, когда ему читают, но зато мы вместе часто рассматриваем альбомы по живописи. Например, «Мировые шедевры от Джотто до Пикассо» или «500 шедевров русской живописи». Вот, говорю я Алеше, это барашек, а это красный конь. И зверей, и предметы, и людей изучаем на примере произведений искусства. Сейчас возле его кроватки постоянно лежат три любимые книжки. Это книжка «Маленький автобус», книга Ренаты Мухи и Вадима Леви «Между нами» с весьма схематичными картинками и «Мировые шедевры». Алеша с равным интересом рассматривает и желтый автобус, и младенца Иисуса, и эти схематичные рисунки.
С.Р. Для вас с рождением Алеши мир изменился?А.Г. У меня появился смысл в жизни. Не вообще, а конкретный смысл. Мы впервые уехали с сыном отдыхать вдвоем, и я поняла, что это первый мой осмысленный отдых, когда мне не стыдно, что я ничего не делаю. А тут я не просто отдыхала, я была с сыном. Алеша – это прекрасное оправдание моей лени, говорю я своим подружкам. Ведь, когда мне не хочется пойти поработать, я теперь всегда могу сказать: мне надо побыть с Алешей. Правда, одна моя подруга, у которой нет детей, побыв с нами целый такой день отдыха (не самый наш насыщенный день, надо сказать), спросила меня: «И это ты называешь отдыхом? Ты же не присела ни на минуту!» А для меня это и есть отдых.
